Современные поэты

— Скучаешь?
— Скучаю!
— Я скоро приеду.
— Скорей приезжай, без тебя не могу.
— Собрал чемодан. Буду вечером в среду.
— Возьми с собой оттепель. Город в снегу...

— Я снег растоплю. Принесу много счастья,
Охапку тюльпанов и эхо огня.
— Ещё привези самых крепких обьятий,
— Конечно, мой свет, их полно у меня.

— Жду встречи. Что в среду надеть, посоветуй?
— Пальто, бирюзовое платье и шаль,
— У этой зимы бирюзового нету.
— Скажу по секрету. Не вечен февраль.

— Шарлотку испечь?
— Пироги обожаю!
От их аромата уютнее дом. Еще завари земляничного чая.

Так март мне шептал о приходе своём...

АЛЕСЯ СИНЕГЛАЗАЯ

 

Три стихотворения Леонида Утёсова о времени и возрасте



Проходит год, как день,
То длится день, как год,
И, оглянувшись, можно убедиться,
Что время то ползет,
То медленно идет,
То будто слишком быстро мчится.
С рождения до двадцати
Года ползут, несмелые,
А с двадцати до тридцати
Они идут умелые,
Вот с тридцати до сорока
Бегут, как ночи белые,
А с сорока и далее
Летят, как угорелые.
Когда года твои ползут,
Ты прыгаешь и бегаешь,
Зато, когда они идут,
Шаг в ногу с ними делаешь.
Когда ж они начнут бежать,
Тебе ходьба — забота.
А начинают пролетать,
Тебе сидеть охота.
И как бы способ нам найти,
Чтоб в ногу с временем идти?

* * *

Проходит все, я это твердо знаю.
И радости, и горести, как мимолетный сон.
Я в зеркало гляжу и наблюдаю
Неумолимый времени закон.
Он бороздит лицо, меняя очертанья.
Он серебрит виски порошей седины,
Сурово брови соединены,
Глаза уже не те,
но те еще желанья.
Знаю, юность прошла,
Но зачем эти думы
В мою голову лезут и сердце волнуют?
То они веселы, то печально угрюмы,
Налетают, как шквал, или тихо волну льют.
Словно солнечный диск закрывается тучей,
Словно друга улыбка тоскою покрылась,
Словно гладкий мой путь вдруг взметается кручей,
И спокойная жизнь стала жизнью кипучей.
Может быть, оттого, что промчалися годы?
Чья-то юность чужая стоит у порога?
Ну, а жизнь хороша, несмотря на невзгоды, —
Было много невзгод, но и радости много.

* * *


Машина подана, водитель — баба. Злится.
В руках ее коса — судьбы не изменить.
Нет, я не вызывал, но знал, она примчится
И скажет: „Я за вами, хватит жить“.
А счетчик щелкает, уже за семь десятков
Нащелкал он. А я все не иду.
Ищи меня, шофер. Давай сыграем в прятки:
Найдешь — возьмешь. А не найдешь — поймешь,
Что мне здесь хорошо, что для меня отрада
Петь песни для людей. Живу я неспроста.
Ну, погоди, шофер, не торопи, не надо,
Пусть счетчик щелкает, еще хотя б до ста.

 

Вспомнилось прекрасное стихотворение

— Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана —
Прольется пламенной смолой.

— Пока жива, с тобой я буду —
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду —
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду —
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

— Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
— За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба — я и ты.

— Но если я безвестно кану —
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
— Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

_________
Александр Кочетков
Баллада о прокуренном вагоне

 

А он от неё тает,

Как снег от лучей нежных.
И всё, что о ней знает,
Что чувства её безбрежны…
Стучатся в окно ночи,
Чтоб счастье двоих умножить.
Он очень её хочет,
Она его, кстати, тоже…
Бывает, что он терпит
Капризы её смешные.
То ангелы, то черти
В ней пляшут, ещё какие…
За прошлым закрыв двери,
Он с нею не будет строже.
Он просто в неё верит,
Она, в него, кстати, тоже…

Но если ему грустно,
Обнимет она душою.
Любовь – неземное чувство,
Крылатое и большое.
Пусть даже осудят люди…
Едва ль это их встревожит.
Он просто её любит,
Она его, кстати, тоже…

И. Самарина-Лабиринт, 2016

 

Из чего состоит моё счастье? -
Из горячего чая в ненастье,
Из прочитанной книжки (запоем!)
Слов: «Посуду мы сами помоем»

Из вечерней прогулки неспешной,
Из писанья стихов в тьме кромешной,
Из бодрящего запаха кофе
(Из того, что и в этом ты – профи!)

Из десерта с вишнёвым сиропом,
Деревенской картошки с укропом,
Посиделок в беседке садовой
Под закатною тишью медовой.

Из дождя, что стучит по карнизу,
Из семейных приятных сюрпризов,
Из мужской настоящей заботы,
Отпусков и отгулов с работы,

Из мурлыканья кошки под боком,
Из арбуза, налитого соком,
Сентября с золотым листопадом,
Ощущенья, что ты сейчас рядом.

Но гнетёт мою душу тревога:
Я придумала счастья так много,
Что боюсь не успеть, полениться
Вышесказанным всласть насладиться…

Юлия Вихарёва

 

Как важно, чтобы ждали нас за дверью,
Когда мы на приёме у врача.
Когда мы говорим себе: не верю.
Как важно чтобы ждали нас тогда.
Когда дрожит свеча и мало шансов
Из передряги выбраться живым.
Как важно, чтоб за дверью оставался
Тот человек, кому ещё нужны.
Нужны твои нелепые тревоги,
Твоих рассказов едкий в кухне дым.
Которому обязан тем немногим,
Но должен, потому что он один
Пришёл и ждёт. Сочувствует и рядом.
В двух метрах такт чтоб за тебя сказать,
Сказать, что нет таких проблем, задач и яда,
Который смог бы это разорвать.

Всё сводится как холода к капели
Весенней после самых лютых зим.

Как важно, чтобы ждали нас за дверью,
Чтоб возвращаться к ним.

Ваня Якимов

 

Если поезд ушел, надо как-нибудь жить на вокзале:
в туалете, в буфете, под фикусом пыльным, у касс,
ибо нам небеса это место и век навязали,
как вовек полагалось верхам: не спросивши у нас.

Надо ставить заплатки на платья и ставить палатки,
разводить не руками, а кур, хризантемы, костры,
и Писанье читать, и держать свою душу в порядке,
и уехать хотеть за троих, то есть как три сестры.

И кругами ходить, как в тюрьме, по сквозному перрону, —
и понять, и проклясть, и смириться, и все расхотеть,
и без зависти белой смотреть на дуреху ворону,
что могла б и в Верону на собственных двух улететь.

И на этом участке планеты дожить до рассвета,
и найти себе место под крышей и солнцем в виду
раскуроченных урн, и дожить до весны и до лета,
и в тетрадку писать, и не тронуться в этом аду.

И стоять на своем, и пустить в это месиво корни,
и врасти, а потом зацвести и налиться плодом,
ибо поезд ушел в небеса и свистки его горни,
но остался вокзал, на котором написано: «Дом».

Инна Кабыш

 

Кто-нибудь утром проснется сегодня и ахнет,
и удивится — как близко черемухой пахнет,
пахнет влюбленностью,
пахнет любовным признаньем,
жизнь впереди — как еще не раскрытая книга.

Кто-нибудь утром проснется сегодня и ахнет,
и удивится — как быстро черемуха чахнет,
сохнет под окнами деревце, вьюгою пахнет,
пахнет снегами, морозом, зимой, холодами.

Кто-нибудь утром сегодня совсем
не проснется,
кто-нибудь тихо губами к губам прикоснется
и задохнется — как пахнет бинтами и йодом,
и стеарином, и свежей доскою сосновой.

В утреннем воздухе пахнет бинтами и йодом,
и стеарином, и свежей доскою сосновой,
пахнет снегами, морозом, зимой, холодами
и — ничего не поделать — черемухой пахнет.

Пахнет черемухой в утреннем воздухе раннем.
Пахнет влюбленностью,
пахнет любовным признаньем.
Что бы там ни было с нами, но снова и снова
пахнет черемухой — и ничего не поделать!

Юрий Левитанский
⠀

 

Пи́нгвин

Между тучами и морем пролетал писатель Горький.
Он летел в аэроплане на курорт, на остров Капри.
Всё глядел в иллюминатор и обдумывал поэму.
Под собою видя море, начал он её словами
"Над седой равниной моря ветер тучи собирает".
Прочитав недавно книжки, «Калевалу» с «Гайяватой»,
Он раскачивался в ритме этих книг, а также песен
«Ах вы сени мои сени, по долинам и по взгорьям».
Он писал стихи без рифмы, потому что был прозаик.
А ещё он был марксистом и его литература
Содержала пропаганду социальных катаклизмов.
А о том, какие были в той поэме персонажи
И природные явленья, вкратце мы сейчас расскажем.
Происходит всё на фоне разгулявшейся стихии.
Над волной летает птица – персонаж, с которым автор
Сам себя отождествляет. Эта птица – буревестник.
Он пророк плохой погоды. Он предсказывает бурю
В тот момент, как эта буря повсеместно происходит.
Он летит без ясной цели, наслаждается процессом.
Буревестник бурю любит. Остальные же – не очень.
Несознательные птицы буре, вроде бы, не рады.
И охотно предпочли бы штиль и ясную погоду.
Насмехается писатель: эти чайки и гагары
Быть могли б и похрабрее с точки зрения марксиста.
Горький не упоминает альбатросов и бакланов,
Но большой заряд сарказма достаётся тут пингви́ну.
Автор – спец-манипулятор, знает подлые приёмы.
Он владеет в совершенстве казуистикой советской.
Назови пингви́на глупым, робким, жирным. Даже имя
Переври. Скажи – он пи́нгвин. Кто ж такого пожалеет?
Эти чайки и гагары – аллегория различных
Социальных классов, гильдий, категорий и сословий.
Что касается пингви́на, в этом жалком персонаже
Безошибочно, мгновенно узнаём интеллигента.
А в финале громко крикнув – «Пусть сильнее грянет буря»,
Буревестник (то есть, Горький) всем несчастья напророчил.
Хоть на этой верхней ноте и конец повествованью,
Но ведь было продолженье в жизни подлинной, реальной.
Очевидно, буревестник, как и все другие птицы,
Жить не может в урагане и нуждается в укрытье.
Где-то у него гнездо есть, а в гнезде жена и дети.
И не в море, а на суше, в месте тихом, безопасном.
Это значит, предсказавши всем беду и разрушенья,
Сам свалил, пронзая тучи, и укрылся под скалою.
Точно так же, как гагара и пингви́н, который пи́нгвин.
То есть вёл себя примерно как и сам писатель Горький,
Что не пал на баррикадах и теперь летит на виллу.
Чайки, крачки и гагары тоже бурю пережили,
Но не все. А те, кто выжил – много перьев потеряли.
Ну а птицы поумнее, кто поверил предсказанью,
В те края поулетали, где теплее и спокойней.
Пеликаны, альбатросы, фаэтоны и фрегаты –
Все давно за океаном. Возвращаться не желают.
А пингви́н, что не летает, чуть не сгинул в этой буре.
Не надеясь на утёсы, он решил уплыть хотя бы,
И успел. И на последнем философском пароходе
Он дошёл до Антарктиды, чтобы быть от всех подальше.
И теперь пингви́нов нету в наших северных широтах.

Сёстры Ремингтон

 

А Бог тебя любит вечерним закатом,
Целующим кроны берёз…
И детства эскизом, забытым когда-то
В потоке взрослеющих слёз…
Улыбкою мамы со взглядом усталым,
Касанием тёплой руки…
Прощением сердца, таким запоздалым,
Прогулкой у чистой реки…

А Бог тебя любит уроками жизни,
Что душу очистят твою
От гнева, упрёка, обид и капризов,
Когда побывал на краю…
Умением выжить сквозь боль от потери,
Поддержкой от встречных людей,
Способностью сердцем и видеть, и верить,
Прохладою летних аллей.

А Бог тебя любит безудержным смехом
От внуков, что Им же даны…
И радостью в сердце, что лучше успехов,
И миром, что лучше войны!
Душевным покоем под звёздной картиной,
Что летнею ночью царит.
А Бог тебя любит улыбкою сына…
Спасает тебя и хранит!

Ирина Самарина-Лабиринт, 2023

 

— Вы любите февраль?
— Люблю.
— За что его любить?
— За сказку.
Я доверяю февралю
Счастливый выдох и развязку.

Люблю его за теплый дом
За бесконечность разговоров,
За изобилие фарфора,
Добытого своим трудом.

— И всё?
— Ещё за пахлаву,
За чай, который греет руки.
— И Вы не чувствуете скуки?
— Я ощущаю, что живу.

Рисую на полотнах дней
То солнце, то букеты в вазах.
— Цветы для Вас важней алмазов?
— Мне чужд холодный блеск камней.

— Вы очень светлый человек.
Вам не идет суровость стужи.
— Я вижу оттепель и лужи,
Почти не размыкая век.

— Вам каждой ночью снится сон?
— Мне будущее пишет письма.
Люблю февраль за нежность мыслей,
За то, что он в весну влюблён.

Алеся Синеглазая

 

Над седой равниной моря ничего не происходит
Между тучами и морем тоже как-то очень тихо
Ничего нигде не реет, не кричит и не взмывает
Ну и тучи, как ни странно, тоже ничего не слышат

Сила гнева, пламя страсти и уверенность в победе
Всё куда-то подевалось, даже нету жажды бури.
Чаек нет – никто не стонет и не мечется над морем,
И на дно его свой ужас прятать некому по жизни.

А гагары… Где гагары? Говорят, что недоступны.
И не слышен гром ударов, потому что грома нету.
Глупый пингвин умудрился всё же спрятать где-то тело.
И теперь его не видно. Жаль, а то оно смешное.

Всё спокойней и спокойней. Нету волн, редеют тучи
Если так пойдет и дальше, скоро будет очень скучно.
Слышно как летает муха где-то там за горизонтом
Чу! Пропала. Видно мухе надоело и заснула.

Буревестник с криком... Где ты, черной молнии подобный?
Не смеется, не рыдает, не жалеет и не плачет
Ничего вообще не хочет этот глупый пучок перьев.

Синим пламенем сгорели все прекрасные порывы.
Море ловит стрелы молний, только молний тоже нету.
Скучно! Скоро станет скучно! Пусть сильнее станет скучно!..
Докатились, отлетались. Всем спасибо, все свободны.

(с) Игорь Чер-ский

 

— Есть хорошие новости?
— Тают снега.
— А ещё?
— Злые вьюги пустились в бега.
И о жизни своей повествуя соседке,
Красногрудая птичка запела на ветке.

— Что хорошего в мире ещё, расскажи?
— Вышло тёплое солнце, проснулись ежи,
Всё вокруг затопило тюльпановой нежностью,
Акварельной воздушностью, утренней свежестью.

— Будем праздновать?
— Да. Будем праздновать жизнь.
Маяки над печалью февральской зажглись,
Люди делятся светом, любовью, теплом,
Золотистое солнце несут к себе в дом.

— Значит, нужно ждать счастья?
— Оно в нас ютится,
То живыми цветами, то словом, то птицей,
Свили ласточки гнезда на краешке сна.
— И приметы сбылись?
— И настала весна!

Алеся Синеглазая
Из книги «С любовью, тебе»

 

Андрей Дементьев

* * *
Где-то около Бреста
Вдруг вошла к нам в вагон
Невеселая песня
Военных времен.

Шла она по проходу
И тиха, и грустна.
Сколько было народу -
Всех смутила она.

Подняла с полок женщин,
Растревожила сны,
Вспомнив всех не пришедших
С той, последней войны.

Как беде своей давней,
Мы вздыхали ей вслед.
И пылали слова в ней,
Как июньский рассвет.

Песня вновь воскрешала
То, что было давно,
Что ни старым, ни малым
Позабыть не дано.

И прощалась поклоном,
Затихала вдали...
А сердца по вагонам
Всё за песнею шли.